Ледяной ад - Страница 49

— Спасибо.

— Не думайте, что это комплимент. Надеюсь, вы не догадались их помыть или сделать что-нибудь еще?

— Нет. К ним никто не подходил с тех пор, как все это произошло. Поверьте, желающих не нашлось.

Лабораторный журнал Хэнли все пополняли записи об отрицательных результатах поисков. Кийоми на дискетах Минскова не нашла информации, заслуживающей внимания; в пробах льда тоже не обнаружилось ничего интересного, как, впрочем, и в остатках пищи, найденных на месте полевых работ. Хэнли переправила Исикаве список химических веществ и смесей, обнаруженных в лагере. Ким прошерстил справочник по фармацевтике и базу данных Управления США по охране труда и промышленной гигиене и выявил множество токсинов, однако ни один из них не вытравливал глаза и не испарялся из организма бесследно. Ни сам по себе, ни в сочетании с другими препаратами.

— Спутник уходит, — произнес Исикава еле слышно из-за радиопомех.

Благодаря крошечным камерам, встроенным в ноутбуки, они с Хэнли сейчас видели друг друга.

— Сын прислал мне письмо по электронной почте? — спросила она.

— Да, я его сейчас тебе переправлю. — Исикава взглянул на другую часть экрана. — Порядок!

— Спасибо.

Кстати, теперь ты можешь общаться с Джоем напрямую. Мы с шефом все уладили.

Спутниковая связь оборвалась. Хэнли быстро открыла три сообщения от Джоя и жадно впитала каждую подробность его жизни на освещенной стороне планеты.

В последнем письме содержалась просьба. Оказывается, Джой рассказал об отважных приключениях мамы своим одноклассникам и теперь умолял ее о прямом репортаже с места событий. Черт! Не может же она поведать десятилеткам, чем здесь занимается!.. Впрочем, не будет особого вреда, если она опишет детям чудеса станции «Трюдо», — быть может, кто-то из них выберет науку делом своей жизни.

— Вот так-то лучше, — сказала Ди.

Хэнли подняла на подругу удивленный взгляд:

— Ты о чем?

— О твоей улыбке. — Ди положила отчет около клавиатуры ноутбука. — Обнаружена каиновая кислота в тканях мозга.

— Каиновая кислота?..

— Да, так сказала Кийоми.

Через несколько минут Хэнли удалось восстановить связь с Лос-Анджелесом.

— Каиновая кислота. Иси, какова симптоматика? — спросила Хэнли.

Исикава быстро задал параметры поиска в базе данных.

— Поражает нервные клетки. Вызывает возбудимость, слабость, нервное расстройство. — Он оторвал взгляд от клавиатуры. — Но как она попала в мозг?

— Хороший вопрос, — заметила Хэнли.

Слушай, здесь у меня Сибил. Она просит передать тебе, что каиновая кислота родственна домоевой кислоте, которая является виновником большого количества случаев отравления ракообразными в Канаде. Домоевая кислота подавляет глутаматные рецепторы мозга и заставляет нервные клетки работать до тех пор, пока не отомрут. Так сказать, «перенапряжение в сети».

— Ракообразные… — повторила Хэнли. — Спасибо, Иси. До связи. — И она выключила компьютер.

Оставив лабораторию на Ди, Хэнли схватила контейнер для образцов и отправилась опрашивать взволнованную команду кухарок, которые собирали еду для полевых исследователей.

Шеф-повар пустился в объяснения:

— Для полевых исследователей существует довольно стандартный набор блюд. Обильная калориями пища.

— Возможно, в последний раз было что-то сверх программы? По спецзаказу одного из ученых?

Кухарки переглянулись.

— Было, — признался шеф-повар. — Мы не сказали об этом, потому что боялись санкций министерства рыболовства и океанических ресурсов Канады. Дело в том, что летом мы отловили нескольких трубачей. Они далеко не всем по вкусу, но русская леди просто с ума по ним сходила. Она буквально потребовала, чтобы мы дали ей с собой моллюсков для прощальной вечеринки.

— У вас остались трубачи?

— Да, мы держим их в баках с соленой водой.

Хэнли ощутила резкий выброс адреналина в кровь. «Возможно, содержащийся в этих брюхоногих моллюсках яд не разрушается при высоких температурах. Тогда почему при аутопсии Ингрид Крюгер не обнаружила в содержимом желудков признаков токсина? Да потому, что сакситоксин, который упомянула Сибил на совещании в Центре, обычно не оставляет следов в желудочно-кишечном тракте. А если трубачи — пища на любителя, то Косут, избежавший вскрытия, наверное, и не ел их».

«Спокойно, спокойно, — сказала себе Хэнли, — будем продвигаться шаг за шагом».

— Тараканова действительно забрала моллюсков? Мы не обнаружили раковин в полевом лагере.

— Значит, они выбросили их в полынью. Это экологически безопасно, к тому же не надо тащить лишний груз обратно на станцию.

— Ясно. Мне придется конфисковать трубачей.

— О Боже! Вы полагаете, что в смертях виноваты моллюски? — Одна из кухарок разрыдалась.

Хэнли ошеломленно уставилась на алюминиевый бак:

— Неужели вы и впрямь едите эти… штуки? Да они размером со слона!

Она перенесла трубачей из кухонного бака в пластмассовый ящик, помеченный знаком биологической опасности, и понеслась по коридорам к своему корпусу. В ажиотаже она пропустила нужный поворот и проделала лишний путь.

— Кийоми! Ули! — закричала она прямо с порога. — Нужна ваша помощь!

— Думаете, нашли то, что искали? — спросил Ули.

Хэнли помедлила с ответом. Даже со своими помощниками она предпочитала держаться дипломатично.

— Я все больше убеждаюсь, что мы имеем дело с органикой, — сказала она, глядя на Кийоми и Ули и определяя меру собственной откровенности. — У меня хорошая новость: если моя догадка верна, то эпидемия станции не грозит.