Ледяной ад - Страница 78

— Маккензи рассказывал мне, что вы поддерживаете здесь порядок на случай пожара. Должно быть, это немалый труд.

— Мы действительно очень опасаемся пожара. Ты уже видела, на что способен огонь.

Они подошли к каменной расселине. Нимит снял частую стальную сетку, закрывающую проход, пояснив:

— Это чтобы лемминги не забрались. — Он поманил Хэнли и шагнул в трещину.

В ущелье стоял сладковатый запах плесени, вызвавший у Джесси воспоминание о бабушкином диване. Проход от метра к метру становился ниже и уже. В итоге они почти ползком проникли в пещеру.

Нимит поднялся на ноги и помог Хэнли, потом затянул вход в расселину металлической сеткой, вынул из фонаря отражатель и осветил пещеру.

На полу в центре черного круга сидели две дюжины фигур с иссохшими лицами — скрестив ноги, сцепив руки под подбородками, пергаментную кожу покрывали черные пятна. Над фигурами возвышался свод из китовых ребер, с которых свисали клочья звериных шкур. Это было истлевшее иглу.

— Ну и ну! — воскликнула Хэнли. — Невероятно!

Она обвела взглядом пещеру и, слегка поколебавшись, спросила:

— Не возражаешь если я сделаю для сына несколько фотографий?

Нимит ответил приглашающим жестом. Хэнли поставила на пол фонарь и увидела другие фигуры. Они были размещены ярусами: в переднем ряду находились мужчины, в заднем — женщины и дети. Хэнли поразилась прекрасной сохранности мумий лишь в дальнем углу пещеры две фигуры подверглись настолько сильному разложению, что их лица стали похожи на обезьяньи орды. Каждая мумия прижимала руки к груди. Умершие словно молили о чем-то, и это производило страшное впечатление.

— Тела завернуты в шкуры выдры и морского льва, — принялся рассказывать Нимит. — Видишь, спинами мужчины опираются на боевые щиты. У большинства иннуитов даже нет слова, обозначающего войну, но эти люди — алеуты. Среди северных народностей алеуты выделялись воинственностью.

Как их готовили к захоронению?

— Сначала вынимали внутренности, затем заполняли тела колосняком дикой рожью. Идеально сухой воздух и холод сохрани их навсегда. Самым старым останкам, которые я видел, было тысяча шестьсот лет. Те, что перед нами, гораздо более поздние — конца девятнадцатого века. Наш остров служил алеутам летней стоянкой. Именно это в первую очередь привлекло сюда Мака и остальных. Но и прежде археологи находили предметы быта, выполненные моими соплеменниками в каменном веке, и многочисленные кости животных. Находки из самых нижних слоев принадлежащим видам удавалось даже обнаружить отпечатки пальцев.

— Отпечатки пальцев?

— На черенках посуды. Отпечатки обжигались вместе с глиной. Нимит медленно повернулся, осматривая пещеру. — Алеуты пришли на остров позднее иннуитов.

Хэнли, помня реакцию Джека на ее последнюю шутку, помедлила в раздумье, прежде чем задать следующий вопрос.

— Это мумии твоих предков?

— Нет. Останки моих сородичей, возможно, являются частью экспозиции Смитсоновского или Полевого музея в Чикаго, а может быть, и Музея естественной истории в Нью-Йорке. Представители этого племени проживали на Алеутских островах. На Курлак, расположенный далеко на северо-востоке, они переправились, спасаясь от врагов.

— Суровая у них, наверное, была жизнь, — заметила Хэнли, вглядываясь в мумии.

— Да, хотя, возможно, и более приятная, чем на западе, откуда они пришли.

— Почему ты так думаешь?

— В середине восемнадцатого века цивилизация алеутов была фактически уничтожена русскими. Культура, просуществовавшая девять тысяч лет, пала за один-единственный сезон. Русские пришли на Аляску с ружьями, пушками… и болезнями. Того, кого миловала пуля, подкашивала неведомая прежде хворь. По-моему, именно от русских алеуты сбежали на Курлак.

— Я не вижу стариков, — сказала Хэнли, разглядывая отдельные фигурки в видоискатель камеры.

— Немудрено. Алемуты считали их обузой. Бедняг, которым повезло дожить до преклонных лет, переставали кормить. Или бросали на произвол судьбы при перемене стоянки.

— Далекое от идеала общество.

— Да уж, — согласился Нимит. — Неподходящее для слабодушных.

— Как ты думаешь, почему алеуты оставили Курлак?

Джек пожал плечами:

— Могу предположить, что они здесь просто вымерзли. Приблизительно в сороковых годах девятнадцатого века случился небольшой ледниковый период. А что касается нас… Общины были малочисленны. Чужаки направо и налево «раздавали» корь, оспу, грипп, туберкулез и алкоголь. В какой-то момент все это сказалось на восьмидесяти процентах иннуитов. Вы, европейцы, едва не стерли нас с лица земли. Зато мы в качестве компенсации получили письменность.

— Иероглифическое письмо? Как на твоем плакате?

— Ты очень наблюдательна.

— Не сочти мои слова за грубость, но выглядит ваше письмо диковато. Похоже на руны. Или код. Очень… экзотично.

— Ты так считаешь? Письменности нас обучил миссионер, который увлекался системой стенографии Грегга. Потому буквы похожи на клинописные знаки. Ценнейший дар делового мира иннуитам, — печально улыбнулся Нимит.

— Вроде алфавита, который алеуты переняли у русских?

— Совершенно верно. Больше им русских не за что благодарить.

Хэнли указала на одного из мужчин:

— Похоже, его подвергли краниосекральной терапии. Позвоночник искривлен, нижняя челюсть отсутствует.

Нимит кивнул:

— Это потому, что у него отняли голову, а потом вернули.

— И для чего?

— Он был ангакок, то есть шаман. Ангакок имеет право забирать и даровать жизнь. И сам может воскресать из мертвых. Лишь удар в горло способен его прикончить.